Чулково: преступление 1830 года ради одного самовара…

Мы продолжаем  историю одного из районов Тулы: Чулковой слободы. Когда-то это было место компактного проживания самоварщиков, владельцев гармонных фабрик, рабочих Оружейного завода.

План части Щегловской засеки в верхнем правом углу. Илл. из книги И. Ф. Афремова «Историческое обозрение Тульской губернии : с картою, планом г. Тулы 1741 г., реставрированными планами: крепостей Тулы 1625 и 1685 г., Куликовской битвы 1380 года; родословными таблицами князей Новосильских, Одоевских, Белевских, Воротынских и знаменитых дворян Демидовых» ( Москва : Тип. В. Готье , 1850)

На северо-восток от Чулкова лежали леса Щегловской засеки, которая длинным узким многоугольником протянулась на 15 км с лишним. Юго-западный угол засеки пересекал Щегловский вал с проездными воротами, недалеко от которых находилась деревня Щегловка, принадлежавшая в 1730-80-х гг. помещикам Верещагиным. По периметру засеки лежали опушки с сенокосными полянами, розданными разным помещикам близлежащих деревень. Например, ближайшая к Чулково опушка южной части угла засеки принадлежала Долматову-Карпову и была отмежевана в Оружейную канцелярию еще в 1739 г., как и соседний участок, принадлежавший  выгонным городским стрелецким землям.  Восточнее шел участок Верещагиных, а севернее от угла засеки – поляны заводчиков Ивана и Андрея Баташевых, владельцев д. Комарки. Ранее Комарки принадлежали прапорщику Фоме Левшину (до 1739 г.), в 1740 – 1770-х гг. – заводчикам Баташевым, а в 1780-х гг. это место называлось пустошью и в 1782 г. было куплено уже у помещика Алексея Афанасьевича Верещагина для нужд Оружейного завода. Основную часть земель предназначали для раздачи оружейникам под выпас скота.

Сенокосные поляны по периметру Щегловского леса постепенно попали в ведение Оружейного завода: часть принадлежала Оружейной канцелярии еще в 1739 г., часть была куплена, а часть – отобрана, как это произошло в 1748 г., когда сенокосы в Щегловской засеки были переписаны от наследников Никиты Демидова заводу. Сам лесной массив в XVIII в. также принадлежал заводу,  от порубок его сохраняли засечные сторожа, чьи казармы располагались на границе леса. Например, в деревне Барыбинке (теперь входит в поселение Медвенка, практически в черту города) находились ближайшие к городу казармы засечных сторожей.

С этим местом связано трагическое происшествие, взбудоражившее весь город в 1830 г., в котором участвовали оружейники и засечные сторожа.

В ночь под Вербное воскресенье компания оружейников (Федор Шариков, его родной брат Иван и двоюродный Семен) вместе с работниками-крестьянами Демидом Федоровым и Акимом Черниковым совершили вооруженное нападение на Барыбинские казармы; при этом был убит засечный сторож Анфиноген Сумин (Сумников), избиты его жена Марья Архиповна и товарищ Сумина Петр Герасимов с женой Феклой. Оружейники были из тех нарышкинских крестьян, что были куплены для работы на Оружейном заводе у придворного егер-мейстера Нарышкина, жили в Кузнецкой слободе и числились в ствольном цеху с 1811 и 1818 гг.

Федор Шариков, по отзывам начальства и соседей, ни в чем дурном замечен никогда не был, слыл человеком зажиточным: держал у себя в мастерской наемных рабочих – своих братьев Семена и Ивана, оружейников Василия Карелина, Игната Иноземцева, Никиту Малевского, имел работников из крепостных крестьян помещиков Уварова и Аршаво-Чижевского. И вот этот «статочный» человек, надумал совершить преступление и склонил к нему своих братьев и работников, создав целую шайку. Причиной тому все участники называли … самовар ценой в 7 руб., которые Шариков был должен засечному сторожу Герасимову. Засечный сторож в надежде скорее вернуть свои деньги в качестве залога забрал этот самовар в счет долга.

Нападение было наглым и дерзким: в полночь Шариковы постучали в окно казармы якобы спросить дорогу, вышел Сумников, который тут же был забит до смерти дубовыми кольями, далее ватага ворвалась в дом с криком «Давай самовар!» и начала грабить имущество, выволакивая из сундуков вещи и провизию. Герасимов и его жена Фекла пытались отбиться, при этом храбрая женщина чуть не оторвала «причинное место» у Семена Шарикова, самого буйного из нападавших, а Герасимов саблей ранил  в плечо работника Акима Черникова. Избив дубинами и связав обитателей казармы, грабители унесли 105 рублей денег, а также шубу, пряжу, войлок, полотно, ветчину, топор и ружье, не забыв и свой самовар.

На следующий день весь тульский Конный рынок говорил об этом происшествии; грабителей скоро нашли (их опознали Герасимовы и вдова Сумникова, физические повреждения Семена Шарикова и Черникова также указывали на виновность). Удивительно, что супруга благонамеренного оружейника Федора Шарикова не только знала о преступном замысле, но и помогала прятать награбленное, как указывали работники (сама она  ото всего отпиралась).  Наказание было суровым: Шариковых, исключив из оружейников и  дав 3000 шпицрутенов, отправили на каторгу; крестьян Демида и Акима, выпоров 25 ударами кнута, отправили туда же. С каждого взыскали по 29 р. 50 коп. в счет пострадавших (за оружейников расплачивались родственники, а за крестьян – их господа-помещики).

Заковывание каторжника в кандалы. Фото нач. ХХ в. Источник: http://omsk.land/wp-content/uploads/2017/09/tvzz_Cbgha9KM_1WFQDTlx9-TeK3yGZ_.jpg

Через 5 лет рабочий Иркутской суконной фабрики Ф. Шариков просил прислать ему жену с детьми Иваном (13 л.) и Семеном (11 л.). Дарья Шарикова проследовать к мужу отказалась, сославшись на слабость здоровья и малолетство (!) детей. Кстати, награбленное имущество и деньги так и не нашли, Дарья их очень хорошо спрятала.

Петр Герасимов, выйдя в отставку, поселился в Нижегородском уезде, вдова Сумникова вместе с сыном осталась в Туле.

Автор: Бритенкова Людмила Владимировна, хранитель Музея самоваров и бульоток